Из кухни доносился острый, душистый запах чеснока и варёного мяса – мать уже вернулась с работы и готовила ужин.
- Ты, сынок? – услышал Сабур, закрывая за собой входную дверь, и по голосу понял, что настроение у матери сегодня отличное.
- Это Сабур! – ответил он великодушно, как бы прощая ей слишком уж трогательное «сынок» и одновременно напоминая, что он уже не мальчишка. Навстречу из комнаты вышел Султан, улыбнулся, шевельнув рыжими прокуренными усами:
- Ну как? Получил?
Сабур кивнул, достал из кармана новенький паспорт, протянул отцу. Султан оглядел красную книжечку со всех сторон, перелистал странички, прочёл, что там написано, и только после этого крепко пожал сыну руку.
Это мужское рукопожатие было приятно Сабуру. Он знал: отец не слишком-то любит громкие слова, он скорей просто улыбнётся, похлопает по спине. И в то же время Сабур не помнил случая, чтобы отец отнёсся к нему снисходительно, как обычно относятся старшие к младшим. Чуть ли не с самого дня рождения отец видел в нём мужчину – человека, во всём себе равного.
Разливая бульон, мать грустно вздохнула:
- Что год, что десять, - так и мелькают.
- Ну и что с того? – сказал Султан.
- А то, что не заметишь, как сын окончит школу, поступит в институт.
Она снова села и, едва отхлебнув бульону, положила ложку на край стола. Этого в присутствии мужчин она считала для себя достаточным.
- А если он не поступит в институт? – сказал Султан.
- Как не поступит? А ты-то для чего?
- Разве я поступаю?
- Твой сын. Тебе что – безразлично?
- Пусть себе поступает. Я не мешаю.
Сабур кивнул, соглашаясь с отцом. Ему нравилось, что тот не слишком опекает его.
- И помочь не собираешься?
- Он и сам с усам.
Сабур невольно потянулся было к верхней губе, но сдержался – усы были до обидного жиденькие.
- У других дети тоже с усами, - мать начинала горячиться. – А родители всё равно приезжают с ними в город, днюют и ночуют у института.
- И этим только унижают себя и детям вредят.
- Это ты сам себе вредишь. И сыну своему. Если он в первый же год не поступит, то на второй вовсе не сможет учиться.
- Это почему же?
- В армию заберут.
- Не в тюрьму же.
- Какая разница – всё равно потеряет два года!
- Не потеряет, а научится быть мужчиной. Да и что ты говоришь! Хочешь, чтобы Сабур кому-то прислуживал? Как я твоему профессору?
Сабур знал, что отец по выходным делал на даче у какого-то профессора веранду, но не знал, что мать попросила отца ничего не брать за работу.
- Ты не прислуживаешь, а помогаешь. А когда Сабур будет поступать в институт, он там тоже немного поможет. Никто этого не пострадает.
- А совесть?
- Вах! Совесть твоя! Ты о сыне должен беспокоиться или нет? А то я и сама всё устрою. И напрасно ты смотришь на него как на мужчину. Он ведь ещё мальчик.
- Хватит меня нянчить, мама, - недовольно сказал Сабур и встал, потому что терпеть не мог такие разговоры. – Если вы с отцом вздумаете просить за меня – я вовсе не пойду в институт. Что я, олух? Или балбес? Может, после школы я вообще не пойду учиться, пойду работать.
– Вот слышишь, - сказала Насиба, - слышишь, что он говорит? Как будто это мне одной нужно!
- Я знаю, что тебе нужно, - сказал Султан, решительно меняя тему разговора.- Ты хотела купить у соседки серьги с бирюзой. Вот и купи. На те деньги, что я принёс от профессора.
- Как от профессора?
- А ты думала, это – премиальные? В этом месяце не дали, работы было мало, материала не хватало…
Султан работал на мебельной фабрике в экспериментальном цеху. Он был родом из Унцукуля - аула народных умельцев - резчиков по дереву и инкрустаторов. На фабрике Султан делал эскизы, выполнял по ним образцы. Зарабатывал хорошо.
Жену свою уважал и любил, но всё-таки смотрел на неё, как и на всех женщин, снисходительно, чуть иронически...
Админ: АРОНСТОУН
ОЧЕНЬ ВАЖНО ПРОЧИТАТЬ 
Лист новостей
21 марта 2012 17:33
0 комментариев
192
Добавление комментариев разрешено только зарегестрированным пользователям.
Место в топе: --
